Баллада о Гумилеве
Стихотворение Ирины Одоевцевой

На пустынной Преображенской Снег кружился и ветер выл... К Гумилеву я постучала, Гумилев мне дверь отворил. В кабинете топилась печка, За окном становилось темней. Он сказал: "Напишите балладу Обо мне и жизни моей! Это, право, прекрасная тема",- Но я ему ответила: "Нет. Как о Вас напишешь балладу? Ведь вы не герой, а поэт". Разноглазое отсветом печки Осветилось лицо его. Это было в вечер туманный, В Петербурге на Рождество... Я о нем вспоминаю все чаще, Все печальнее с каждым днем. И теперь я пишу балладу Для него и о нем. Плыл Гумилев по Босфору В Африку, страну чудес, Думал о древних героях Под широким шатром небес. Обрываясь, падали звезды Тонкой нитью огня. И каждой звезде говорил он: - "Сделай героем меня!" Словно в аду полгода В Африке жил Гумилев, Сражался он с дикарями, Охотился на львов. Встречался не раз он со смертью, В пустыне под "небом чужим". Когда он домой возвратился, Друзья потешались над ним: - "Ах, Африка! Как экзотично! Костры, негритянки, там-там, Изысканные жирафы, И друг ваш гиппопотам". Во фраке, немного смущенный, Вошел он в сияющий зал И даме в парижском платье Руку поцеловал. "Я вам посвящу поэму, Я вам расскажу про Нил, Я вам подарю леопарда, Которого сам убил". Колыхался розовый веер, Гумилев не нравился ей. - "Я стихов не люблю. На что мне Шкуры диких зверей",.. Когда войну объявили, Гумилев ушел воевать. Ушел и оставил в Царском Сына, жену и мать. Средь храбрых он был храбрейший, И, может быть, оттого Вражеские снаряды И пули щадили его. Но приятели косо смотрели На георгиевские кресты: - "Гумилеву их дать? Умора!" И усмешка кривила рты. Солдатские - по эскадрону Кресты такие не в счет. Известно, он дружбу с начальством По пьяному делу ведет. Раз, незадолго до смерти, Сказал он уверенно: "Да. В любви, на войне и в картах Я буду счастлив всегда!.. Ни на море, ни на суше Для меня опасности нет..." И был он очень несчастен, Как несчастен каждый поэт. Потом поставили к стенке И расстреляли его. И нет на его могиле Ни креста, ни холма - ничего. Но любимые им серафимы За его прилетели душой. И звезды в небе пели: - "Слава тебе, герой!" * См. Гумилев.