Воспоминания детства
Стихотворение Николая Огарева

1. Рассвет Мне детство предстает, как в утреннем тумане Долина мирная. Под дымчатый покров, Сливаясь, прячутся среди прохлады Леса зеленые и линии холмов, А утро юное бросает в ликованье Сквозь клубы сизые румяное сиянье. Все образы светлы, и все неуловимы. Знакомого куста тревожно ищет взор, Подслушать хочется, как шепчет лист незримый Студеный ключ ведет знакомый разговор; Но смутно все... Душа безгрешный сон лелеет, Отвсюду свежесть ей благоуханно веет. [1854-1855] 2. Лес На горной крутизне я помню шумный лес, Веками взрощенный в торжественности дикой, И там был темный грот между корней древес, Поросший влажным мхом и свежей повиликой. Его тенистый свод незримо пробивая, Студеный падал ключ лепечущей струей... Ребенком, помнится, здесь летнею порой В безмолвной праздности я сиживал, внимая. Тонули шелесты, и каждый звук иль шум В широком ропоте лесного колыханья, И смутным помыслом объят был детский ум Средь грез таинственных и робкого желанья. [2 мая — 14 октября 1857] 3. Кривая береза У нас в большом лесу глубокий был овраг С зеленым дном из трав, а кверху в свежих силах Рос густолиственно орешник и дубняк, Приют певучих птиц и мух прозрачнокрылых. А через весь овраг, начав с кривых корней, Береза белая, клонясь дугою гибкой, Шептала листьями повиснувших ветвей И гнулась на тот край к земле вершиной зыбкой, О, как же я любил вдоль по ее спине, Цепляяся, всползать до самой середины, И там, качаяся в воздушной вышине, Смотреть на свет и тень в сырую глубь стремнины! [Июль—август 1859] 4. Две любви Я помню барышню в семействе нам родном — То было юное и стройное созданье С весенним голосом, приветливым лицом, Радушно отроку дарившее вниманье. С благоговением я на нее смотрел, Блаженствуя в мечтах стыдливых и спокойных; Но образ мною всем иной тогда владел — То женщина была в поре томлений знойных, Прикосновенье к ней, привет ее И ласка мягкая, и долгое лобзанье Рождали тайный жар в ребяческой крови, На млеющих устах стеснялося дыханье... [Июль—август 1859] 5. Первая дружба Я помню отрока с кудрявой головой, С большими серыми и грустными глазами... Тропой росистою мы шли с горы крутой, В тумане за рекой был город перед нами, И дальний колокол кого-то звал к мольбе; А мы, обнявшися, при утренней деннице, Мы дружбы таинство поведали себе, И чистая слеза блеснула на реснице. Расстались мы детьми... Не знаю, жив ли он... Но дружбы первый миг храню я и доныне В воспоминании — как мой весенний сон, Как песнь сердечную, подобную святыне. [Июль—август 1859] 6. Новый Год То было за полночь на самый Новый год, А я один без сна лежал в моей постели И слушал тишины дыхание и ход... Лучи лампадные в бродячей тьме блестели. В окно виднелся двор; он был и пуст и тих, По снегу белому с небес луна мерцала... И мне пришел на ум мой первый робкий стих, И рифма, как струи падение, звучала. Я сердце посвящал задумчивой тоске, В моем едва былом ловил напев унылый, А мысль какой-то свет искала вдалеке, И звали к подвигам неведомые силы. [1859] 7. Дувр У моря шумного, на склоне белых скал, Где слышны вечных волн таинственные пени, В унылой памяти я тихо вызывал Моих прошедших дней исчезнувшие тени, Из отдаленных мест, из смолкнувших времен Они передо мной, ласкаясь, возникали, И я, забывшися, поник в блаженный сон Про счастье детское и детские печали, О! погодите же, вживитесь в жизнь мою — Давно минувшего приветливые тени!.. Но вы уноситесь... и я один стою И слышу вечных волн тоскующие пени. [Июль—август 1859]