Шиповник цветет
Стихотворение Анны Ахматовой

Из сожженной тетради And thou art distant in humanity. Keats¹ Вместо праздничного поздравленья Этот ветер, жесткий и сухой, Принесет вам только запах тленья, Привкус дыма и стихотворенья, Что моей написаны рукой. 24 декабря 1959 1. СОЖЖЕННАЯ ТЕТРАДЬ Уже красуется на книжной полке Твоя благополучная сестра, А над тобою звездных стай осколки И под тобою угольки костра. Как ты молила, как ты жить хотела, Как ты боялась едкого огня! Но вдруг твое затрепетало тело, А голос, улетая, клял меня. И сразу все зашелестели сосны И отразились в недрах лунных вод. А вкруг костра священнейшие весны Уже вели надгробный хоровод. 1961 2. НАЯВУ И время прочь, и пространство прочь, Я все разглядела сквозь белую ночь: И нарцисс в хрустале у тебя на столе, И сигары синий дымок, И то зеркало, где, как в чистой воде, Ты сейчас отразиться мог. И время прочь, и пространство прочь... Но и ты мне не можешь помочь. 13 июня 1946 3. ВО СНЕ Черную и прочную разлуку Я несу с тобою наравне. Что ж ты плачешь? Дай мне лучше руку, Обещай опять прийти во сне. Мне с тобою как горе с горою... Мне с тобой на свете встречи нет. Только б ты полночною порою Через звезды мне прислал привет. 15 февраля 1946 4 И увидел месяц лукавый, Притаившийся у ворот, Как свою посмертную славу Я меняла на вечер тот. Теперь меня позабудут, И книги сгниют в шкафу. Ахматовской звать не будут Ни улицу, ни строфу. 27 января 1946, Ленинград 5 Дорогою ценой и нежданной Я узнала, что помнишь и ждешь. А быть может, и место найдешь Ты — могилы моей безымянной. Август 1946, Фонтанный Дом 6. ПЕРВАЯ ПЕСЕНКА Таинственной невстречи Пустынны торжества, Несказанные речи, Безмолвные слова. Нескрещенные взгляды Не знают, где им лечь. И только слезы рады, Что можно долго течь. Шиповник Подмосковья, Увы! при чем-то тут... И это всё любовью Бессмертной назовут. 5 декабря 1956 7. ДРУГАЯ ПЕСЕНКА Несказанные речи Я больше не твержу. Но в память той невстречи Шиповник посажу. Как сияло там и пело Нашей встречи чудо, Я вернуться не хотела Никуда оттуда. Горькой было мне усладой Счастье вместо долга, Говорила с кем не надо, Говорила долго. Пусть влюбленных страсти душат, Требуя ответа, Мы же, милый, только души У предела света. Лето 1957, Комарово 8. СОН Сладко ль видеть неземные сны? А. Блок² Был вещим этот сон или не вещим... Марс воссиял среди небесных звезд, Он алым стал, искрящимся, зловещим,— А мне в ту ночь приснился твоей приезд. Он был во всем... И в баховской Чаконе, И в розах, что напрасно расцвели, И в деревенском колокольном звоне Над чернотой распаханной земли. И в осени, что подошла вплотную И вдруг, раздумав, спряталась опять. О август мой, как мог ты весть такую Мне в годовщину страшную отдать! Чем отплачу за царственный подарок? Куда идти и с кем торжествовать? И вот пишу, как прежде без помарок, Мои стихи в сожженную тетрадь. 14 августа 1956, Старки—Москва 9 По той дороге, где Донской Вел рать великую когда-то, Где ветер помнит супостата, Где месяц желтый и рогатый,— Я шла, как в глубине морской... Шиповник так благоухал, Что даже превратился в слово, И встретить я была готова Моей судьбы девятый вал. 1956 10 Ты выдумал меня. Такой на свете нет, Такой на свете быть не может. Ни врач не исцелит, не утолит поэт,— Тень призрака тебя и день и ночь тревожит. Мы встретились с тобой в невероятный год, Когда уже иссякли мира силы, Все было в трауре, все никло от невзгод, И были свежи лишь могилы. Без фонарей как смоль был черен невский вал, Глухонемая ночь вокруг стеной стояла... Так вот когда тебя мой голос вызывал! Что делала — сама еще не понимала. И ты пришел ко мне, как бы звездой ведом, По осени трагической ступая, В тот навсегда опустошенный дом, Откуда унеслась стихов казненных стая. 18 августа 1956, Старки 11. В РАЗБИТОМ ЗЕРКАЛЕ Непоправимые слова Я слушала в тот вечер звездный, И закружилась голова, Как над пылающею бездной. И гибель выла у дверей, И ухал черный сад, как филин, И город, смертно обессилен, Был Трои в этот час древней. Тот час был нестерпимо ярок И, кажется, звенел до слез. Ты отдал мне не тот подарок, Который издалека вез. Казался он пустой забавой В тот вечер огненный тебе. А он был мировою славой И грозным вызовом Судьбе. И он всех бед моих предтеча,— Не будем вспоминать о нем!.. Несостоявшаяся встреча Еще рыдает за углом. 1956 12 Ты опять со мной, подруга осень! Ин. Анненский³ Пусть кто-то еще отдыхает на юге И нежится в райском саду. Здесь северно очень — и осень в подруги Я выбрала в этом году. Живу, как в чужом, мне приснившемся доме, Где, может быть, я умерла, И, кажется, тайно глядится Суоми В пустые свои зеркала. Иду между черных приземистых елок, Там вереск на ветер похож, И светится месяца тусклый осколок, Как финский зазубренный нож. Сюда принесла я блаженную память Последней невстречи с тобой — Холодное, чистое, легкое пламя Победы моей над судьбой. 1956, Комарово 13 Вижу я, лебедь тешится моя. Пушкин⁴ Ты напрасно мне под ноги мечешь И величье, и славу, и власть. Знаешь сам, что не этим излечишь Песнопения светлую страсть. Разве этим развеешь обиду? Или золотом лечат тоску? Может быть, я и сдамся для виду. Не притронусь я дулом к виску. Смерть стоит всё равно у порога, Ты гони ее или зови. А за нею темнеет дорога, По которой ползла я в крови, А за нею десятилетья Скуки, страха и той пустоты, О которой могла бы пропеть я, Да боюсь, что расплачешься ты. Что ж, прощай. Я живу не в пустыне. Ночь со мной и всегдашняя Русь. Так спаси же меня от гордыни, В остальном я сама разберусь. 9 апреля 1958, Москва 14 Против воли я твой, царица, берег покинул. «Энеида», песнь 6 Ромео не было, Эней, конечно, был. А. Ахматова Не пугайся,— я еще похожей Нас теперь изобразить могу. Призрак ты — иль человек прохожий, Тень твою зачем-то берегу. Был недолго ты моим Энеем,— Я тогда отделалась костром. Друг о друге мы молчать умеем. И забыл ты мой проклятый дом. Ты забыл те, в ужасе и в муке, Сквозь огонь протянутые руки И надежды окаянной весть. Ты не знаешь, что тебе простили... Создан Рим, плывут стада флотилий, И победу славословит лесть. 2 августа 1962, Комарово 15. ЧЕРЕЗ МНОГО ЛЕТ Последнее слово Men che dramma Di sangue m'e rimaso, che non tremi Purg. XXX⁵ Ты стихи мои требуешь прямо... Как-нибудь проживешь и без них. Пусть в крови не осталось ни грамма, Не впитавшего горечи их. Мы сжигаем несбыточной жизни Золотые и пышные дни, И о встрече в небесной отчизне Нам ночные не шепчут огни. Но от наших великолепий Холодочка струится волна. Словно мы на таинственном склепе Чьи-то, вздрогнув, прочли имена. Не придумать разлуки бездонней, Лучше б сразу тогда — наповал... И, ты знаешь, что нас разлученней В этом мире никто не бывал. 1962, Москва 16 И это станет для людей Как времена Веспасиана, А было это — только рана И муки облачко над ней. Ночь, 18 декабря 1964, Рим