Письмо в семнадцатый век
Стихотворение Александра Галича

Уж так ли безумно намеренье — Увидеться в жизни земной?! Читает красотка с картины Вермейера Письмо, что написано мной. Она — словно сыграна скрипкою — Прелестна, нежна и тонка, Следит, с удивленной улыбкою, Как в рифму впадает строка. А впрочем, мучение адово Читать эти строчки вразброд! Как долго из века двадцатого В семнадцатый — почта идет! Я к ней написал погалантнее, Чем в наши пишу времена… Смеркается рано в Голландии, Но падает свет из окна. Госпожа моя! Триста лет, Триста лет вас все нет, как нет. На чепце расплелась тесьма, Почтальон не несет письма, Триста долгих-предолгих лет Вы все пишите мне ответ. Госпожа моя, госпожа, Просто — режете без ножа! До кого-то доходят вести, До меня — только сизый дым. Мы с дворовой собакой вместе Над бегучей водой сидим. Пес не чистой породы, помесь, Но премудрый и сланый пес… Как он тащится, этот поезд, Триста лет на один откос! И такой он ужасно гордый, Что ему и гудеть-то лень… Пес мне ткнулся в колени мордой, По воде пробежала тень. Мы задремлем, но нас разбудит За рекой громыхнувший джаз… Скоро, скоро в Москву прибудет Из Голландии дилижанс! Вы устали, моя судьба, От столба пылить до столба? А у нас теперь на Руси И троллейбусы и такси. Я с надеждой смотрю — а вдруг Дилижанс ваш придет на круг? Дилижанс стоит на кругу… Дилижанс стоит на кругу — Я найти его не могу! Он скоро, скоро, скоро тронется! Я над водой сижу опять. Направо — Лыковская Троица, Налево — дача номер пять. На этой даче государственной Живет светило из светил, Кому молебен благодарственный Я б так охотно посвятил! За все его вниманье крайнее, За тот отеческий звонок, За то, что муками раскаянья Его потешить я не мог! Что славен кличкой подзаборною, Что наглых не отвел очей, Когда он шествовал в уборную В сопровожденьи стукачей! А поезд все никак не тронется! Какой-то вздор, какой-то бред… В вечерней дым уходит Троица, На даче кушают обед. Меню государственного обеда: Бляманже. Суп гороховый с грудинкой и гренками. Бляманже! Котлеты свиные отбивные с зеленым горошком. Бляманже!! Мусс клубничный со взбитыми сливками. Бляманже!!! — Вы хотите Бля-ман-же? — Извините, Я уже! У них бламанже сторожат сторожа, Ключами звеня. Простите меня, о — моя госпожа, Простите меня! Я снова стучусь в ваш семнадцатый век Из этого дня. Простите меня, мой чужой человек, Простите меня! Я славлю упавшее в землю зерно И мудрость огня. За все, что мне скрыть от людей не дано — Простите меня! Ах, только бы шаг — за черту рубежа По зыбкому льду… Но вы подождите меня, госпожа, Теперь я решился, моя госпожа, Теперь уже скоро, моя госпожа, Теперь я приду!.. Я к Вам написал погалантнее, Чем в наши пишу времена. Смеркается рано в Голландии, Но падает свет из окна.